О, если бы Лейла мой пламень в душе погасила!
Слезами его не залью, и судьба мне постыла,
И лишь ветерок из ее стороны заповедной
Приносит порой утешенье душе моей бедной -
Душе, где не зажили раны смятенья и страсти,
Хотя и считают иные, что тверд я в несчастьи.
Влечет меня в Йемен любовь, а блуждаю по Неджду,
Сегодня я чувствую горе, а завтра - надежду.
Да будет дождями желанными Неджд осчастливен,
Аллах да подарит ему жизнерадостный ливень!
Мы в Неджд на проворных верблюдах приехали рано,
Приятным приютом он стал для всего каравана.
Забуду ли женщин с пылающей негой во взоре,
Забуду ли нам сотворенных на радость и горе!
Когда они в сумерках ярким сверкали нарядом,
Они убивали нас быстрым, обдуманным взглядом...
И сильных верблюдов мне вспомнились длинные шеи,
Дорога в степи, что была всех дорог мне милее,
И там, в паланкине, - далекая ныне подруга,
За пологом косы свои заплетавшая туго.
От гребня ее, от кудрей с их волною живою
То розами пахло, то амброй, то свежей травою...
***
Отправляется в путь рано утром все племя,
Расстаются друзья - и на долгое время.
Начинается перекочевка степная,
Разлучая соседей и боль причиняя.
У разлуки, чтоб мучить людей, есть искусство -
Замутит она самое чистое чувство.
"Меж Наджраном и Бишей, - сказал мне влюбленный, -
Есть дождем орошенный приют потаенный".
Неужели утрачу я благоразумье?
С сединой на висках вновь познаю безумье?
Был я скромен и женщин стеснялся, покуда,
Лейла, ты предо мной не предстала, как чудо.
Жаждут женщины крови мужчин: ради мщенья
Или это - их месячные очищенья?
Говорят: "Среди нас избери ты подругу,
А от Лейлы лекарства не будет недугу".
Не понять им, что только ее мне и надо,
Что погасну я скоро без милого взгляда.
***
Куропаток летела беспечная стая,
И взмолился я к ним, состраданья желая:
"Мне из вас кто-нибудь не одолжит ли крылья,
Чтобы к Лейле взлететь, - от меня ее скрыли".
Куропатки, усевшись на ветке араки,
Мне сказали: "Спасем, не погибнешь во мраке".
Но погибнет, как я, - ей заря не забрезжит,
Если крылья свои куропатка обрежет!
Кто подруге письмо принесет, кто заслужит
Благодарность, что вечно с влюбленностью дружит?
Так я мучим огнем и безумием страсти,
Что хочу лишь от бога увидеть участье.
Разве мог я стерпеть, что все беды приспели,
И что Лейла с другим уезжает отселе?
Но хотя я не умер еще от кручины,
Тяжко плачет душа моя, жаждет кончины.
Если родичи Лейлы за трапезой вместе
Соберутся, - хотят моей смерти и мести.
Это копья сейчас надо мной заблистали
Иль горят головни из пронзающей стали?
Блещут синие вестники смерти - булаты,
Свищут стрелы, и яростью луки объяты:
Как натянут их - звон раздается тревожно,
Их возможно согнуть, а сломать - невозможно.
На верблюдах - погоня за мной средь безводья.
Истираются седла, и рвутся поводья...
Мне сказала подруга: "Боюсь на чужбине
Умереть без тебя". Но боюсь я, что ныне
Сам сгорю я от этого страха любимой!
Как поможет мне Лейла в беде нестерпимой?
Вы спросите ее: даст ли пленнику волю?
Исцелит ли она изнуренного болью?
Приютит ли того, кто гоним отовсюду?
Ну а я-то ей верным защитником буду!..
Сердце, полное горя, сильнее тоскует,
Если слышу, как утром голубка воркует.
Мне сочувствуя, томно и сладостно стонет,
Но тоску мою песня ее не прогонит...
Но потом, чтоб утешить меня, все голубки
Так запели, как будто хрустальные кубки
Нежно, весело передавали друг другу -
Там, где льется вода по широкому лугу,
Где верховья реки, где высокие травы,
Где густые деревья и птичьи забавы,
Где газели резвятся на светлой поляне,
Где, людей не боясь, проносятся лани.
